Профилактика суицидального поведения у подростков

Игорь Михайлович Чатуров, психолог-консультант ЦППП «Эйдос»

Мы исходим из предпосылки, что любое поведение, направленное, если можно так выразиться, против жизни, в действительности содержит в себе большой позитивный потенциал. В том смысле, который вкладывается на Востоке в понятие «кризис»: опасность и шанс. То есть отклоняющееся, в том числе суицидальное, поведение – это ни что иное, как не осознанный индивидом протест не против жизни как таковой, а против той жизни, которую он живёт. Включая её ценности, смыслы, отношения, устремления и т.д. Суицидальное поведение также можно определить как экзистенциальный или трансформационный кризис, попытку обновления не столько внешних атрибутов жизни, сколько её подлинных основ. Попытку соединиться с первоисточником жизни, как бы мы его ни определяли.

Этот кризис, как правило, происходит в трёх сегментах реальности одновременно: интрапсихическом, интерпсихическом и социальном. В интрапсихическом мире индивид конфронтирует с образом самого себя. Здесь встречаются две полярности: «я ничтожен» и «я всемогущ». Суицидальность же возникает не столько из-за искажения этого образа, сколько из-за его генерализованности в психике. Индивид, и в частности подросток, что называется, зацикливается на себе. Чем больше психическая жизнь индивида завихрена вокруг образа себя, тем меньше индивид удовлетворён этим образом. Все его попытки сделать образ себя более приемлемым через манипулирование внешними и внутренними объектами не приводят к успеху по той причине, что сама эта задача является иллюзорной, а внимание к ней приводит к большим энергетическим потерям. Внимание к образу себя как таковому лишь усугубляет душевную боль, каким бы этот образ нам не рисовался. Причина этого, по всей видимости, кроется в том, что этот образ изначально есть интернализация родительских проекций. И сколько бы индивид не занимался его усовершенствованием, он будет всё время «судить» себя. То есть не важно «я ничтожен» или «я всемогущ», индивид в любом случае не доволен собой, потому что он отождествил своё «я» с тем, что в действительности не является им, с психическим имплантантом.

Решение этого интрапсихического конфликта, на наш взгляд, кроется в вовлечении индивида в процесс, который условно можно назвать «переходом на программу души». Это то, что разные психологи называли индивидуацией, самоактуализацией, интеграцией, реализацией предназначения и т.п. Индивид и, в частности, подросток, сонаправляя свою жизнь с чем-то большим, чем фантомный образ «я», тем самым прекращает болезненную генерализацию на конфликте «самооценки», получает доступ к ресурсам бессознательного. Это большее на внешнем уровне может быть любым процессом или деятельностью, участие в которой находит у подростка эмоциональный отклик. В том числе и любой вид психокоррекции.

В интерпсихическом сегменте реальности суицидальный кризис проистекает вокруг идеи «отсутствия любви». Мы определяем любовь, как здоровую привязанность, отношение к кому-то ещё, кроме себя. Базовые нарушения привязанности, конечно, коренятся в привязанности к родителям, к матери, в первую очередь, и к семье в целом. Индивид, испытывающий страдание в этой сфере может жить с хронической сознательной или бессознательной идеей типа «меня никто не любит» или «я никому не нужен» или «меня никто не понимает» или «я один, а больше никого» и т.п. Восстановление базовой привязанности — обширное поле большинства систем психокоррекции. Общее стратегическое направление, ведущее к исцелению конфликта «отсутствия любви», состоит в развенчании этой иллюзии и сепарации. Человек должен прийти к идее, что он получил столько любви, сколько ему нужно. То есть с опоры на группу, в том числе семью, человек должен переходить к опоре на позитивный образ своей группы, в конечном итоге, на себя. По большому счёту психокоррекция здесь выступает в роли фасилитации воспитательного процесса. Человек должен отказаться от идеи «нехватки и потребления любви» в пользу идеи «создания любви».

Что касается роли родителей подростков в процессе интерпсихического исцеления, то, на наш взгляд, как это ни парадоксально звучит, она не так велика, как принято считать. Дело в том, что если родителю удаётся исцелить привязанность к своему родителю, то автоматически исцеляется его привязанность к ребёнку. Но в большинстве случаев родители не склонны принимать роль клиента, в глубине души они считают, что «сделали всё, что могли». Таким образом, сепарация становится, своего рода, духовной задачей именно для носителя симптоматического, в данном случае — суицидального, поведения. Именно поэтому в интерпсихическом исцелении такую огромную роль играют терапевтические отношения между подростком и значимым взрослым (консультантом). Пожалуй, именно качество этого взаимодействия и творит некое «чудо» исцеления в большей степени, чем какая-либо технология. Традиционно такие отношения описываются термином наставничество.

В социальном сегменте реальности кризис суицидального поведения выражается в гипертрофированной потребности присваивать и манипулировать объектами внешнего мира, как людьми, так и вещами. Соответственно суицидальный кризис возникает в ситуации фрустрации этой потребности. Причина этой установки, на наш взгляд, содержится в общей духовной деградации социума, материалистическом мировоззрении, как следствие, сведении большинства человеческих взаимодействий до уровня «ты мне – я тебе», распространении негуманистических социальных стандартов и шаблонов и т.п. Именно в этом сегменте главенствующая роль в профилактике суицидального поведения должна быть присвоена семье, школе, государству, церкви, СМИ и обществу в целом. Подростки живут теми социальными ценностями, которыми живут окружающие взрослые. Поэтому, позиция «кто виноват, семья или школа?» представляется нам циничной, своего рода духовной импотенцией. По сути, каждый, кто вносит свой вклад в развитие человеческого духа, в эволюционно-созидательный процесс, занимается косвенно или напрямую профилактикой суицидов. Каждый, кто в стороне от этого процесса, — косвенно или напрямую является соучастником суицидализации общества и подрастающего поколения.

Таким образом, профилактика суицидального поведения у подростков – это триединый процесс. В нём соединены все те интенции, которые ведут к личностному и духовному развитию индивида. Преодоление суицидального кризиса – это своего рода преображение, избавление от иллюзий и обретение той жизни, которую задумал о человеке Творец. Главная роль педагогов, психологов, наставников и всех заинтересованных в исцелении себя и подрастающего поколения людей, состоит, на наш взгляд, в том, чтобы становиться проводником этих перемен.